Рубрика: Рассказы охотников и рыболовов

Застав охотника врасплох, безоружным, рассказываю подробности

Эта история произошла еще в 70-х годах, герой этого рассказа был тогда молод и как-то осенью, на коне, поехал до своей охотничьей избушки, расположенной в тайге, на берегу одной из горных рек, впадающих в Енисей.

Выехав рано поутру, охотнику предстояло проехать около 20 км.

Тайга, осенью очень красива. Первый снег, который лежал еще с утра к обеду растаял, скрыв большую часть следов оставленных лесными обитателями. По дороге охотнику удалось добыть пару глухарей и он был доволен. Верный пёс, радуясь первому выходу в тайгу, наворачивал круги вокруг хозяина, искренне радуясь, природе, и первой добычи.

Так прошёл день, пока охотник по сильно разбухшей от дождей дороге добрался до своего зимовья. На месте он приготовил покушать, привязал собаку, коня и спокойно лёг спать.

Утром не было даже чувства тревоги, новый день обещал быть хорошим.

Наш промысловик встал рано, оделся и выйдя из зимовья первым делом напоил и накормил коня, одел седло. Конь был готов в путь, к дальней избушке. Собака всё это время так и сидела на привязи, ожидая, что хозяин вскоре отпустит её, и она вместе с ним, как всегда, окунётся в мир дикой тайги.

Промысловик специально не отпускал собаку на ночь, дабы она подавшись охотничьему азарту не убежала от охотника, угнавшись в первые дни своей свободы, за каким-нибудь лосем, оставив хозяина одного. Да и тот же лось в такую погоду был не нужен, и тратить на него время и силы, было не к чему.

Охотник даже не думал в те минуты, как он пожалеет, что оставил собаку на привязи.

Конь стоял метрах в пятнадцати от зимовья, подальше, дабы охотник по утру не вляпался в что-нибудь.

Как только, охотник оседлал коня и хотел было, направиться за рюкзаком, ружьем и отвязать собаку, в этот момент охотник увидел, чёрную тень вынырнувшую из-за избушки. Охотник машинально повернулся к ней лицом. Прочитать остальную часть записи »

«Охотники.ру»

Георгий Соснихин

 

 

 

Взяться за перо меня побудила статья Евгения Спиридонова «Не в миллиметрах дело». C автором я категорически не согласен. Автору видится будущее охотничьего хозяйства России исключительно «в полном распределении всех угодий по конкретным хозяевам, лучше всего в частные руки». При этом, он считает, что главной проблемой будет «охрана (да, именно охрана и изоляция) угодий от местного населения».

Фото: Антона Журавкова

 

 

И сразу же приводятся ссылки на статьи деревенских охотников, в которых они якобы несправедливо возмущаются тем, почему частники запретили им охотиться в родных местах.

Неприязнь, если не сказать ненависть к местным деревенским охотникам проходит красной нитью по всей статье («не надо защищать пресловутых сельских охотников», «выбитые угодья начинали жить второй жизнью, перейдя из пресловутых общественных в частные» и т.д.).

За что же так ненавидит нас автор статьи, считая поголовно всех браконьерами, покушающимися на трофейных лосей, кабанов и медведей и предлагая «вытравливать» нас из угодий?

Несмотря на то, что я прописан в городе, всегда считал себя местным охотником.

Я имею деревенский дом, построенный отцом. Здесь я провожу все свободное время, здесь я занимаюсь охотой, в другие районы и области поехать нет возможности, да и не хочется.

Для меня охота – это не только добыча птиц и зверей, но и общение с природой моей малой родины. В этой же деревне веками жили мои предки по отцовской линии.

И отец, и дед, и прадед, и все мои дяди были охотниками. Держали гончих и легавых собак, подсадных уток, охотились в основном на зайцев и лисиц зимой, на селезней весной, а летом и осенью– на уток и тетеревов.

Насколько я помню, ни отец, ни дед на копытных не охотились, так как были рядовыми охотниками и попасть в команду по отстрелу кабана или лося было делом невозможным. Они всегда говорили, что на этих зверей охотятся только «тузы».

Нарушать правила никто не собирался. Особенно высокая охотничья дисциплина была в 60–70-е годы, когда была велика роль обществ охотников.

Незнакомые охотники при встрече показывали друг другу охотничьи билеты и путевки, в угодьях регулярно работали бригады охотинспекторов, которых у нас называли «контролерами».

Я помню случай, когда на моего отца один раз составили протокол на весенней охоте за то, что он стрельнул влет по селезню, кружившемуся над подсадной.

Инспектора мотивировали это тем, что весной нельзя стрелять влет даже при наличии подсадной утки. Вы можете представит себе такое сейчас? И где теперь общественные инспектора? А что творится сейчас весной?

Я сам был свидетелем, когда в одном высокоорганизованном охотничьем хозяйстве нашей области его директор расставил стрелков на берегу пруда и не противился стрельбе влет по стаям уток. И это в апреле!

Браконьеры, конечно, есть как среди местных, так и среди приезжих охотников. И я очень сомневаюсь, что доля последних меньше. Не секрет, что и в так называемых частных хозяйствах подчас творится полный беспредел.

Правдами и неправдами выбивают разрешения на летние охоты «на потравах». Для этого у наших деревенских охотников в этом году собирали подписи о том, что кабаны сильно вредят картофелю.

Однако это не соответствует действительности. Подписи ставили и те, кто картошку не сажает. Некоторые, естественно, не безвозмездно.

Насколько мне известно, сезон охоты на копытных закрывается 31 декабря. Я не могу утверждать, когда же закончился отстрел копытных, но в начале марта один из столичных охотников хвастался, что взял дуплетом двух лосей. Прочитать остальную часть записи »

«Сибирский охотник»

Леонид Киселев

 

 

Испокон веку охота в жизни человека считалась не только увлечением, но и способом его существования. Исторически сложились два вида охоты на дичь или зверя: охота любительская и охота промысловая. Существует и две категории охотников. Охотник–любитель и охотник–промысловик. Между ними, несомненно, много общего, однако они отличаются друг от друга по степени участия в ружейной охоте. Охотник–любитель участвует в так называемой свободной охоте как любитель, не ставя перед собой задачи большой охотничьей добычи, например, дичи. Охотник–промысловик занимается охотой с целью добычи дичи или зверя, предусмотренной специальным соглашением, которое называется договором. Если охотник–любитель, добывший на охоте пару уток, тетеревов или гусей, освобождается от сдачи их в заготовительную контору, то охотник– промысловик согласно заключенному договору, добытую пушнину, а так же часть дичи обязательно сдает в соответствующую заготовительную организацию.

Картина народного художника РСФСР Т. В. Ряннеля.

 

 

Людей, увлекающихся любительской охотой много. А тех, кто занимается охотничьим промыслом, намного меньше. Охотничий промысел тяжелый, сопряжен с большими усилиями. Чтобы им заниматься, надо жить в отрыве от цивилизованного населенного пункта, на своем становье.

Охотник–любитель выезжает на охоту всего на 3–5 дней. Местом его охотничьего пристанища может быть развесистое дерево, шалаш, палатка, или избушка. Охотник–промысловик охотится долго, его охотничий сезон длится несколько месяцев, пока не выполнит обязательства по договору. Он имеет постоянный стан на месте охоты и живет в собственной избушке. В охотничьей жизни, как у охотника любителя, так и охотника–промысловика есть много общего, интересного, увлекательного, порою приключенческого.

Мне счастливо повезло. На своем жизненном пути я повстречал охотника–промысловика, который большую часть своей жизни посвятил интересному, охотничьему промыслу, хотя и очень опасному. Персонаж этого повествования – Михаил Кириллович Мутовин, охотник–промысловик. Много раз мне приходилось бывать на его заимке, быть свидетелем его охотничьей жизни. Я заслушивался его увлекательными приключенческими рассказами об охоте. Все это и послужило основой этого повествования об охотничьей жизни Кирилыча. Мы встретились на жизненном пути, не благодаря какому–то необычному случаю. Эта встреча вытекала из естественного хода событий.

Первые навыки стрельбы из ружья и вхождение в увлекательный мир ружейной охоты я получил еще в детстве от своего отца Василия Фокеевича на весенних удерейских разливах, куда утки залетали на дневку. Любовь к ружейной охоте вывела меня на охотничью тропу, которая часто переходила с одной таежной речки – Удерея на другую таежную речку – Удоронгу. Названия этих речек, начинаюшиеся с буквы «У», придуманы давным–давно местными кочевниками–тунгусами, и связаны с самым главным, что имелось здесь в горной породе – золотом.

Выход на речку Удоронгу произошел осмысленно. В доме, в котором проживала наша семья, во второй его половине, жил Михаил Кириллович Мутовин, охотник – промысловик. Он был сыном охотника–промысловика Кирилла Ильича Мутовина, поселившегося несколько десятков лет назад на речке Удоронге и обустроившего здесь свое охотничье становье. Признавая за Кириллом Ильичем главенствующую роль в семье и по существовавшей в этих местах традиции, его уважительно звали просто – Кирилыч. В последствии и Михаила Кирилловича тоже звали Кирилычем. Он поселился на заимке отца еще перед войной. Прошел через смертельный фронт от первого до последнего дня, уцелел, и остался живым и невредимым, и снова вернулся жить на заимку. Жил здесь и охотился вместе со своим отцом Кириллом Ильичем. Они каменские, родом из соседней деревни Каменки, что стоит на реке Каменке, а она – приток Ангары. Деревня находилась от заимки в восьмидесяти километрах.

Весной того года его отец Кирилл Ильич напоролся на проснувшегося от зимней спячки медведя. Прочитать остальную часть записи »

National Geographic

 

Выживает сильнейший. И хитрейший

Львы являются сверххищниками, занимая верхнее положение в пищевой цепи. В основном они охотятся на млекопитающих с массой тела от 190 до 550 кг. В Африке их главная добыча — копытные, но они не упускают возможность поймать и других животных. Эту сцену вместе с туристами недавно наблюдал 45-летний гид Калвет Нкомо (Calvet Nkomo) в зимбабвийском национальном парке Хванге.

Сначала группа увидела молодого слона, пришедшего на водопой. Гид сразу понял, что тот в опасности: слоны неуязвимы, только когда держатся вместе. Предположения Калвета подтвердились: вскоре возле водоема появились лев и львица. А затем хищники продемонстрировали необычную тактику охоты.

Лев подошел к слону сзади, но не стал предпринимать никаких действий: он будто хотел внушить жертве, что его бояться не стоит. Заметив кошку, слон сделал несколько шагов, и та, притворно испугавшись, отступила. Слон расслабился, и тогда лев набросился на него. Вместе с львицей он довольно быстро умертвил жертву.

Гид поясняет, что данный самец по кличке Хумба (Humba) возглавляет прайд, насчитывающий шесть особей. Благодаря удачной охоте все они оказались надолго обеспечены пищей.

Эксперты поясняют, что на взрослого слона, чья масса может достигать 5-7 тонн, лев нападать бы не стал. Молодой слон, ставший его жертвой, тоже имел шансы отбиться благодаря своим размерам, но против него сыграла неопытность — он не оценил опасность льва, притворившегося безобидным. Прочитать остальную часть записи »

В последнее время только ленивый не высказал критических слов о состоянии охоты и охотничьего хозяйства в России.

Фото Антона Журавкова

 

 

На страницах теперь уже немногочисленных печатных СМИ ученое содружество, средний возраст которого давно перевалил за 70 лет, с ностальгией повествует о прежних успехах, не забывая упомянуть о своих давних разработках и достижениях и, конечно, о путях в «светлое будущее».

Принимаются долгосрочные министерские программы кратного увеличения поголовья охотничьих видов.

«Серьезные» голоса звучат из думских комитетов и уже на самом высоком научном уровне во всех бедах винят браконьеров. Наверное, из чиновничьего кабинета с уютным интерьером лучше видно, как и из окон Белого дома.

Приводятся числа с девятью нулями о мифических убытках государства от незаконной охоты. Но интересно, по какой методике ведется подсчет? К таким «убыткам» можно смело отнести холостой сброс воды, минуя турбины ГЭС.

Зато с каким энтузиазмом и размахом сохраняется уссурийский тигр и восстанавливается популяция кавказского леопарда. Вот только вопрос, сколько «нулей» не доходит до семейства кошачьих, — наверное, значительно меньше, чем до нашего малоимущего населения, что, конечно, «успокаивает».

Немного «научной» истории, прежде чем перейду к общественным охотничьим организациям.

Сегодня много и уже как-то привычно говорят об общинном, коллективном или коллективистском сознании русского народа, его особой «соборности». Кто-то видит в этом главное достоинство русской жизни, залог преодоления общественных проблем.

Другие полагают, что именно это мешает развитию индивидуализма и капитализма в России, порождает ненависть к «выскочкам», т.е. к успешным деловым людям; в конечном счете тормозит экономическое развитие страны.

В последнее время бытует мнение, что общинность, коллективизм вообще не свойственны русскому человеку, а являются лишь домыслами сторонников особого пути развития России.

Причины сложившейся ситуации коренятся в особом укладе жизни русского крестьянина, который не мог не наложить отпечаток на его мировосприятие, а в конечном счете и на особенности русского характера. Речь идет о крестьянской общине, сами крестьяне называли ее — «мир», «общество».

Часто приходится слышать: «Зачем мне эта обдираловка в МООиР или другом обществе охотников?» Лучше частнику заплатить, чем дармоедов кормить.

Наверное, «дыма без огня не бывает», во многом здесь частично истина присутствует. Но, ругая общественные организации, такие критики, сами того не замечая, являются членами охотничьего общества.

Читаешь на охотничьих сайтах отчеты таких «индивидуалистов», где местоимение «я» отсутствует, только — «мы».

«Поехали на охоту своим коллективом, часть нашей бригады ушла в загон, в нашей компании «алконавтов» нет и т.д.». Просто одно общество, с казенным укладом, народ сменил на другое, по увлечению.

Что помешало ООиР всех уровней и принадлежности поменять стиль работы, ответить трудно. Скорее косность и зашоренность мышления руководства большинства общественных организаций.

Неуважение к членам общества, по существу к акционерам, содержащим своими взносами не только закрепленные угодья, егерей, но и председателя правления, сегодня не редкость.

К примеру, зайдите в РОРС — охрана, паспорт, цель посещения и все прочее, как на особо секретном объекте. Думаю, достаточно одного охотничьего билета, чтобы без всяких объяснений попасть в любое подразделение Ассоциации.

Русский человек, не по происхождению, а по мировосприятию — общественное «создание», здесь власть ничего уже поделать не может, даже с ОБЕФО просчитались, проблем себе нажили больше, чем предполагали.

От самых «верхов», через РОРС, до районных охотничьих чиновников, перечисляющих проблемы и ставящих задачи, порой иллюзорные, можно услышать или прочитать много разных и порой весьма разумных слов, но что никогда не доходит до слуха или глаз, это простое слово — охотник.

Сам охотник как бы не существует, этакое эфемерное создание, которое только мешает высокопоставленным целям, но при этом неплохо бы взымать с него плату за аналогичные услуги.

А кому поручили «разруливать» ситуацию с охотничьим хозяйством? Менеджерам, на 90% не имеющим профильного биологического образования. Да что там образование, большинство из них в лесу были если только на пикниках, а коль кто-то ружье имеет да пришлось из него стрелять, то уже — «специалист великий». Прочитать остальную часть записи »