Протест идет налево

Фото: РИА Новости/Владимир Астапкович

Протест идет налево

А действия власти провоцируют радикализм

Социологический центр Юрия Левады провел опрос среди граждан, принявших участие в сентябрьском «Марше миллионов» в Москве. Аналогичные исследования проводились на массовых акциях протеста 4 февраля этого года и 24 декабря 2011 года.

Как показал последний опрос, люди раздражены (38% опрошенных), возмущены (45%), презирают (39%) власть, которая, по их мнению, действует в собственных интересах (41%), а по своей сути является «воровской и мафиозной» (48%), наглой (37%) и репрессивной (36%).

Самый первый лозунг «За честные выборы!» в сознании протестующих потеснил запрос на независимый суд (35% и 44% соответственно). А главной слабой стороной протестного движения 49% опрошенных граждан назвали отсутствие четкой программы действий. Почти четверть опрошенных не видит в оппозиции авторитетных лидеров.

Между тем, в динамике ответов проявилось несколько любопытных фактов. Во-первых, протестное движение, судя по опросам, с декабря прошлого года стало значительно более «левым». На акции 24 декабря 2011 года 69% опрошенных заявили, что им по политическим взглядам близки либералы и демократы, а «левых» тогда предпочли 25% респондентов. 15 сентября 2012-го, либералам и демократам симпатизировали уже лишь 54% опрошенных, а «левым» — 42%.

Еще один примечательный факт, зафиксированный опросом, – немало людей, готовых к радикальным акциям протеста с целью свержения режима. Таких оказалось 14%. При этом 28% опрошенных заявили, что «с этой властью невозможно бороться законными методами, она понимает только язык силы, нужно идти на открытый конфликт с ней».

«Свободная пресса» поинтересовалась у Льва Гудкова, директора Левада-центра, в чем причина усиления «левого крыла» российского протеста, а также стоит ли ожидать дальнейшей радикализации среди «несогласных».

— Я бы объяснил это двумя причинами. Первое – успех протестного движения в целом. К либерально-демократическому ядру начали подтягиваться анархисты, антифа, «новые левые» и другие группы. Это более молодая часть протестующих. То есть изменился состав, структура протестного движения. Людей более зрелых, состоявшихся, обеспеченных стало относительно меньше.

Второй момент. Произошла переакцентировка мотивов протеста. Поэтому появилась проблема определения целей, долгосрочной программы действий. Но сформулировать ее по-прежнему не получается. Поэтому более зрелая часть протестующих – а это приверженцы социал-демократических убеждений — ослабла. Ушли с улицы те, кому стало неловко митинговать только ради митинга.

Я думаю, что это ситуативная вещь. Протестное движение показало, что противоречия между режимом и обществом, особенно «продвинутой» его частью, не преодолены. Власть занимает охранительную позицию: ведет себя уперто, даже можно сказать – глупо, поскольку совершенно не стремится навстречу активной части общества, а ориентируется на консервативные и бедные слои общества. Проблемы остаются, причины и мотивы для протеста сохраняются.

«СП»: — Обращает на себя внимание рост сторонников «новых левых».

— Я не разделяю общего мнения, что у нас наблюдается тренд «новой левизны». Мне кажется, это люди непонятных умонастроений. Люди, озабоченные проблемой социальной справедливости. Которые подхватили различные антикапиталистические, антиолигархические, антиглобалистские лозунги. Они используют лозунги безадресного протеста, однако не имеют концептуальной базы, чтобы четко определить свои политические убеждения.

Еще один момент, отличающий «новых левых», – это неприятие национализма и неонацизма.

«СП»: — Какие основные вопросы ставят протестующие перед властью? Главные претензии как-то меняются?

— Акценты начинают меняться. Лозунг «за честные выборы» перестал быть актуальным сегодня, потому что люди поняли: власть все равно продавит свои решения и никак не будет реагировать на требование отменить результаты выборов, которые часть граждан считает сфальсифицированными. На первый план выдвигается реформа судебной системы, осуществление принципа законности. К закону апеллируют как к средству конституционным путем добиваться выполнения действующих норм и правил. Однако следует отметить, что среди городского населения процесс политического вызревания, понимания, что нынешний режим – тормоз для развития страны, идет медленно.

«СП»: — В пятерке лидеров протеста, согласно вашим опросам, две фигуры — Акунин и Шевчук — явно не политики, хотя люди с четко выраженной гражданской позицией. Как это можно расценить? Как отсутствие внятной политической программы у остальных лидеров?

— Здесь несколько составляющих. Прежде всего – это инерция первоначальной волны морального протеста. Не политического, а именно морального, потому что до политического дело не дошло: никаких политических требований пока так и не выдвинули.

Персонифицируется моральный протест не с политиками, которым все в разной степени не доверяют, а именно с людьми, обладающими гуманитарным, публичным авторитетом, явно не претендующими на политическую роль участия во взаимодействии с властью.

Второй момент – вся сфера политики сильнейшим образом дискредитирована, особенно в среде, поддерживающей протест. И новые политические лидеры не совсем свободны от подозрений. Люди считают, что любой политик в конечном счете попросту рвется к кормушке.

«СП»: — Растет ли число граждан, готовых к радикальным формам протеста? Если да, о чем это может говорить?

— Явление таких настроений связано именно с тем, что к протесту подключились группы молодежи. Я бы не говорил, что пройдена точка невозврата и что протест в дальнейшем будет только еще более радикализироваться. Просто жесткие, репрессивные действия власти провоцируют такие радикальные умонастроения. Но они не доминируют. Пока.

Дмитрий Иванов

Источник: http://svpressa.ru/politic/article/58804/

Комментарии запрещены.