Ноябрь 2020

Рубрика: Общество

ИА «Альтаир»

Новости о распространении пандемии коронавируса по всему миру, Российской Федерации и отдельно взятой Иркутской области напоминают сводки с фронта: тысячи заболевших, сотни умерших. На прошлой неделе, с 19 октября, что ни день – более десяти скончавшихся от коронавируса и неизвестно сколько – от других болезней, осложненных новой инфекцией…

Новая неделя началась с новостей о госпитализации губернатора региона Игоря Кобзева и положительных тестах председателя правительства Константина Зайцева и его первого заместителя Руслана Ситникова. Количество больных с начала эпидемии приблизилось к 24 тысячам, в больницах под коронавирусные отделения отведено 4,4 тысячи коек – и все они заняты. Хуже всего то, что в одном только Иркутске, по словам заместителя губернатора Андрея Бунева, 650 больных пневмонией находятся дома, а не в больницах под наблюдением врачей.

Правительство Иркутской области, похоже, уже в полном составе занимается только проблемами борьбы с коронавирусом: поштучно закупает аппараты ИВЛ, установки компьютерной томографии, конечные устройства для того, чтобы дышать кислородом, да и сами кислородные баллоны.

А ведь все могло быть совершенно иначе.

Три года назад, в 2017 году, правительство Иркутской области готовилось выделить средства на строительство нового здания областной туберкулезной больницы и средств, что важно, в бюджете вполне хватало. Больницу можно было построить за пару лет, это дало бы региону от 800 до 600 (были разные проекты) коек для лечения болезни, от которой каждый год умирают сотни жителей области. Это было бы прекрасное современное лечебное учреждение: с полноценным диагностическим оборудованием, изолированными боксами для пациентов, кислородной разводкой по палатам. Пациенты и врачи переехали бы из зданий 1938 года в новые корпуса, и можно было бы лечить жителей от смертельной инфекции гораздо успешнее, чем до сих пор.

Но в декабре 2017 года, в то время депутат Законодательного собрания, а сейчас городской думы Иркутска Андрей Лабыгин организовал в своем избирательном округе на Синюшиной горе широкомасштабную акцию против этих планов – по сути, против больницы и против больных. Компания была вполне успешной: на Синюшке собрали несколько тысяч подписей людей, посчитавших, что сосновая роща на территории больницы принадлежит только им, а больных и врачей надо выбросить куда угодно.

Парадокс состоял в том, что туберкулезная больница была построена в конце 1930-х годов, по сути, за городской чертой, и это город пришел к больнице, а не она ее возвели посреди городской застройки. Более того: по всем градостроительным планам и схемам территория самой больницы и часть рощи вокруг нее официально предназначались для строительства новой больницы – и это был единственный такой участок во всей Иркутской области. Преимущество выбранного места очевидно: в городской черте областного центра, все необходимые коммуникации готовы, есть и многочисленные опытные врачи, проживающие в этом же населенном пункте.

Паника, разожженная депутатом Лабыгиным и его сторонниками, создавшими в соцсетях сообщество «Спасем рощу на Синюшке», доходила до неприличных масштабов – раздавались требования выбросить всех больных, а вслед за ними и врачей, чтобы «не разносили заразу». Упоминания о том, что от болезни не застрахован никто, и вам же самим, если что негде будет лечиться – силы не имели. Замечание, что вообще-то территория больницы окружена забором (не лезьте на территорию, и все будет в порядке)  вызывало сильнейшую агрессию: больных (а туберкулезом болеют все возрастные и социальные группы) скопом называли уголовниками и наркоманами …

Вскоре после выборов в Законодательное собрание Иркутской области к действиям саботажников присоединился председатель комитета по здравоохранению Александр Гаськов. На одной чаше весов лежали жизнь и здоровье сотен и даже тысяч жителей Иркутской области, на другой – политические амбиции Лабыгина (который с треском проиграл выборы в ЗС) и истерика одного сообщества. Странно даже выбирать: несколько деревьев, которые требовалось спилить для строительства  — и люди, которые умрут или станут инвалидами без лечения. Гаськов выбрал путь не медицинский, а политический. Прочитать остальную часть записи »

NEWSRU.COM

Сириец Мехред Мухаммад Альшхер, воюющий в зоне карабахского конфликта в составе Вооруженных сил Азербайджана, взят в плен военнослужащими Армии обороны непризнанной Нагорно-Карабахской республики (НКР). Как сообщает «Интерфакс» со ссылкой на пресс-службу Минобороны республики, пленный является уроженцем города Хама.

Фото: ԱՀ ՊԱՇՏՊԱՆՈւԹՅԱՆ ԲԱՆԱԿ NKR DEFENSE ARMY / YouTube

На допросе сириец заявил, что 19 октября вместе с 250 наемниками прибыл в зону карабахского конфликта. «Нам обещали $2 тыс., которые мы не получили. Нас привезли сюда турки. После моего ранения меня бросили. На передовой линии мы идем впереди, после нас второй, третьей линией идут азербайджанские военнослужащие. До приезда в Карабах я участвовал в сборах, где с нами работали турецкие инструкторы», — заявил он.

Ранее о присутствии в Нагорном Карабахе наемников с Ближнего Востока сообщали правозащитники и СМИ. Сирийский центр мониторинга за соблюдением прав человека указывал, что наемников из вооруженных группировок в Сирии вербуют как Турция, поддерживающая Азербайджан, так и армянская диаспора.

Источники The Wall Street Journal в Сирии также сообщали о том, что в Карабах переброшены сотни сирийских боевиков, связанных с Турцией. По словам одного из собеседников издания, наемники направлялись в Карабах с середины сентября группами по сто человек. Другой источник издания подтвердил, что в регион уехали сотни человек, однако «десятки уже вернулись, встревоженные ожесточенными боями». А в середине октября стало известно о гибели как минимум 52 сирий ских наемников.

Один из наемников заявил изданию, что они получают до двух тысяч долларов в месяц. По словам источников среди турецких чиновников, страна организовала в Азербайджане двухнедельные военные учения и предоставила властям Азербайджана ударные беспилотники. Также на аэродромах в Азербайджане были замечены самолеты ВВС Турции. Турция несколько раз отрицала переброску сирийских наемников в Нагорный Карабах и называла эти сообщения «черной пропагандой».

Президент Азербайджана Ильхам Алиев также заявил, что в боевых действиях участвует только азербайджанская армия, а заявления о привлечении сирийских наемников назвал фейками, распространяемыми «некоторыми официальными лицами отдельных стран». Прочитать остальную часть записи »

«Русский охотничий журнал»

Александр Колесов

В настоящее время в рамках так называемой регуляторной гильотины Министерством природных ресурсов производится разработка новых правил охоты. Проект данных правил размещён на сайте regulation.gov.ru, после его опубликования проект получил огромное количество негативных оценок. В среде охотничьего сообщества данный проект вызвал крайнее изумление своим несоответствием федеральным нормам и принципам законотворчества. Лично у меня создалось впечатление, что перед разработчиками правил охоты была поставлена задача разработать инструмент для двух основных назначений:

1) максимально сократить количество охотников (владельцев оружия);

2) перевести оставшихся из разряда охотников в разряд клиентов охотпользователей.

Ниже постараюсь по пунктам обосновать своё мнение. Что они для этого сделали?

Приравнивание

Начну с самого ошеломительного – п. 3 о приравнивании нахождения с оружием в угодьях к осуществлению охоты. Приведу его дословно: «3. Охота – деятельность, связанная с поиском, выслеживанием, преследованием охотничьих ресурсов, их добычей, первичной переработкой и транспортировкой. К охоте приравнивается нахождение в охотничьих угодьях физических лиц с орудиями охоты и (или) продукцией охоты, собаками охотничьих пород, ловчими птицами, в том числе нахождение на дорогах с расчехлённым и (или) заряженным охотничьим огнестрельным, пневматическим, метательным стрелковым оружием (далее – охотничье оружие) и (или) продукцией охоты».

Это приравнивание целиком переписано из ст. 57 ФЗ № 209 «Об охоте», одной из самых неоднозначных в законе. Но в законе данное приравнивание используется только в целях ответственности за нарушения законодательства в области охоты и сохранения охотничьих ресурсов, а не само по себе. И в последнее время суды разобрались с применением этой статьи и стали выносить оправдательные определения при законном транспортировании оружия владельцами через угодья.

Разработчики же правил охоты просто опустили это уточнение за ненадобностью. Теперь любой охотник, приехавший за день-два до открытия по водоплавающей (а большинство так и делает), рискует нарваться на приравнивание к охоте по этому пункту, даже если у него есть разрешение на добычу, и, как следствие, лишиться права охоты по ст. 8.37 КОАП РФ – сезон охоты ведь ещё не открылся! А это осуществление охоты вне установленных сроков. И такие постановления в случае принятия данной нормы, гарантирую, будут. И они устоят во всех обжалованиях в судах. Туда же, в приравнивание, подойдёт любой владелец, законно транспортирующий своё зачехлённое и разряженное оружие (пешком или на машине) по территории охотугодий: от остановки до сельского дома через поле, по грунтовке на дачу, через территорию «чужих» угодий в свои, куда есть разрешение на добычу, и т. д.

Кроме того, следует уточнить, что данное приравнивание вообще вне полномочий правил охоты. Ст. 23 ФЗ «Об охоте» устанавливает, что должно быть в правилах охоты – про приравнивание там ни слова.

Передача документов инспектору

П. 4.3 и 4.4 установлена обязанность передачи документов по первому требованию государственного охотинспектора (ГОИ) и производственного охотинспектора (ПОИ). В совокупности с п. 3 и на основе личного опыта могу с большой долей вероятности утверждать, что, отдав документы в руки, назад их получишь не скоро.

Помимо того, данное положение просто противоречит тому же ФЗ «Об охоте». В соответствии со ст. 40, п. 3, пп. 1 ГОИ имеет право запросить передачу документов и получить их только на основании письменного запроса – думаю, таковым можно считать протокол об административном правонарушении, если оно выявлено. Ни для чего другого эти документы ГОИ не нужны.

А ПОИ, согласно ст. 41, п.7, пп. 1, вправе вообще только проверить наличие документов у охотника.

Разрешение ГОИ/ПОИ круглогодичного ношения личного оружия

П. 23 с подпунктами разрешает круглогодичное ношение ГОИ/ПОИ личного оружия. Во-первых, такое разрешение вне полномочий Минприроды: оборот оружия и правила его ношения регулируются ФЗ «Об оружии» и Постановлением правительства № 814, в которых однозначно определён порядок ношения принадлежащего гражданам оружия. Кроме того, непонятна цель такого разрешения. Для самообороны? Вышеуказанные НПА запрещают ношение длинноствольного огнестрельного оружия в целях самообороны. Для охраны? Тогда владельцы угодий обязаны получать спецлицензию на охранную деятельность, аттестовать своих ПОИ как охранников и приобретать для них служебное оружие. Ответа от разработчиков на этот вопрос нигде нет. Во-вторых, наличие у ГОИ/ПОИ при себе оружия – весомый такой аргумент в поддержку предыдущих пунктов против борзых охотников/рыбаков/грибников не желающих предъявлять вещи для шмона[a-s1] осмотра. Прочитать остальную часть записи »